«Золотце, за тобой пришли!»
Иуда Скариотский там живёт Скрягой меж святыми он слывёт Ой, подлец тогда я буду, покалечу я Иуду Знаю, где червонцы он кладёт
Из блатной песни.
Подозреваю, что молодым читателям не знаком ни анекдот, концовка которого вынесена в заглавие этого лонгрида, ни эпиграф, взятый из песни «Гоп со смыком», известной в исполнении Л.О. Утесова. Советую погуглить, расширить кругозор, потому что речь дальше пойдет не о городском фольклоре, а о приключениях золотого запаса Российской империи.
Казалось бы, какая связь между такими устойчивыми выражениями, как «золотое руно», «Золотая орда», «Золотой эшелон»? Да, во всех трех словосочетаниях использованы однокоренные прилагательные, но события, стоящие за этими идиомами, разнесены во времени на сотни лет. За золотым руном аргонавты Ясона плавали еще в древнегреческие времена, Золотая орда — средневековое государство, а «Золотой эшелон» — советский приключенческий фильм о том, как красные комиссары охотились за колчаковским поездом, перевозившим имперские драгоценности.
Между тем, как я узнал из недавно изданной книги татарского историка Равиля Ибрагимова «Тайна золотого запаса России» (Казань, 2024), все три «золотых» понятия тесно взаимосвязаны. «Золотое руно» — так называется серия засекреченных дел, связанных с вывозом золотого запаса из Казани в 1918 году. Для публичного ознакомления эти архивы станут доступны только в 2027 году, если нас, конечно, опять не надуют с рассекречиванием. Как связан с этим «Золотым руном» фильм «Золотой эшелон» догадаться не сложно. Ну, а Золотую орду я уж сам приплел. Действительно, интересная аллюзия: столица татарской автономии оказалась местом, куда русское золото стекалось не только в XIII-XVI веках, но и, как будет показано ниже, во время Первой мировой войны и после революции. (Замечу пока не забыл, что вышеназванная книга очень плохо вычитана. Это претензия не столько к автору, сколько к издательству, не поскупившемуся на роскошное оформление, но явно сэкономившему на корректуре).
Читать исследование Р. Ибрагимова я еще не закончил, но уже узнал много удивительного. Так часто бывает, когда имеешь дело не просто с историком, а с краеведом, которому знакомы каждая улица, каждый дом применительно к описываемым событиям. Равиль Саидгареевич рассказывает и о многих своих земляках, которые с точки зрения более масштабно мыслящих историков выглядят фигурами незначительными.
И все-таки исследования, проведенные на локальном, региональном уровне иногда не позволяют увидеть цельную картину событий, происходивших в стране, в мире. Ознакомившись с книгой «Тайна золотого запаса России», мне захотелось объединить сведения о перемещениях царских драгоценностей, начавшихся в Казани в августе 1918 года, с другими фактами, проливающими свет на богатства народов.
Начну очень издалека, с эпохи Николая I. Сгубила этого «эффективного менеджера», как известно, Крымская война. Даже не столько она, сколько осознание факта, что страна перестала быть управляемой, по крайней мере теми методами, которыми царь привык пользоваться. Коррупция разрослась до чудовищных размеров. Даже доверенные, приближенные лица, такие как П.А. Клейнмихель, А.Г. Политковский под боком у царя совершали немыслимые, миллионные кражи из бюджета и общественных фондов. Что уж говорить о трудноконтрорлируемых окраинах вроде той же Новороссии, которая уже тогда была для российского правительства головной болью. В общем, можно сказать, что Крымскую войну Россия проиграла не столько из-за отсутствия храбрости и мастерства у солдат и офицеров, сколько из-за вороватости интендантов и чиновников.
При Александре II в стране прошли либеральные реформы, но опять получилось нехорошо, только уже в другую сторону: стало, например, возможным у всех на глазах выстрелить в чиновника высокого ранга и остаться безнаказанным. Не мудрено, что и сам царь был убит во время прогулки.
Александру III вновь пришлось «закручивать гайки», но, более-менее притушив открытые формы терроризма внутри страны, он опрометчиво поверил в то, что его страна стала равноправным участником международного сообщества. Особенно странно выглядит усиливавшийся на протяжении всего периода его правления союз с Францией, бывшим врагом по Крымской войне. Официальные встречи российского самодержца с представителями этой республики, на которых гимн «Боже, царя храни» звучал вперемежку с революционной Марсельезой, вызывали у современников усмешки.
Давайте мысленно перенесемся в последние годы царствования Александра III (начало 1890-х). Ведущие мировые державы — Великобритания, Франция, Германия, США — уже облазили весь земной шар в поисках природных ресурсов для своих бурно развивающихся экономик. Они проникли в самые удаленные уголки, от Чили с ее медными рудниками до Кохинхины (так тогда называли Вьетнам), потратили гигантские суммы для завоевания колоний, сломили сопротивление порой довольно серьезных противников в Азии, Африке и Америке, были готовы вот-вот вцепиться друг другу в глотки за передел мира. Между тем под боком у них, буквально в нескольких часах комфортного плавания на восток по Балтийскому или Черному морям, лежала огромная страна, прямо-таки нашпигованная всевозможными экономическими прелестями. Да, эта страна была населена многочисленными дикарями, «на лицо ужасными, добрыми внутри», но она совершенно не умела самостоятельно производить высокотехнологичное вооружение в необходимых для ведения успешной войны с западными соседями количествах. Тяжелая промышленность, транспорт, логистика хоть и развивались там быстрыми темпами, пребывали в почти зачаточном состоянии, да и то, что имелось, было куплено на том же Западе. И вот что бы вы сделали на месте империалистических хищников: ввязались в войну с вооруженными до зубов соседями, собаку съевшими на колониальных захватах, или договорились бы поделить между собой лежащую по соседству неповоротливую тушу? Да, жалко ее, как-никак родственник, хоть и не слишком близкий, но ведь если нельзя, но очень хочется, то можно! Тем более, что возглавляет эту расчудесную страну пацан, которому лишь недавно исполнилось 25 лет.
Часто можно слышать: «Ах, Ходынка, ах, Николай Кровавый!» А вы сами-то себя в 25-30 лет помните? Я, например, в том возрасте был чемпионом по разгильдяйству. Николай II, конечно, был воспитан в благородном семействе, но трудно не согласиться, что любой здоровый молодой человек, особенно если остался без попечения отца, принимает решения какими угодно отделами нервной системы, только не той частью головного мозга, которая отвечает за рациональное мышление. Это все к тому, что такими людьми, будь они принцы крови или гопники из соседнего подъезда, манипулировать гораздо легче, чем бывалыми зубрами вроде того же Александра III. Впрочем, Николай II и со скидкой на возраст для управления страной не слишком годился, да и не готовился к такому поприщу, что только усиливает утверждение о его подверженности сторонним влияниям.
Смоделируем ситуацию. Некто Коля, которому не минуло еще и 30, возглавляет огромную богатую страну. И вот приходит к нему однажды опытный, мудрый, могущественный, очень богатый и алчный, но любящий держаться в тени… старший товарищ, назовем его дядей Витей, и говорит, доверительно обняв за плечо:
– Скажи-ка мне, Коля, ты у нас Хозяин Земли Русской или поросячий хвостик?
Коля, конечно же, обиженно молчит и даже начинает нервно сопеть.
– Ну, ну, не злись, — продолжает дядя Витя. — Я нарочно так пошутил, чтобы ты кое-что понял: держава-то наша слабовата на фоне других. У них, вон, и металлургия, и машиностроение, броненосцы пекут как горячие пирожки. А у нас что? Все закупаем, а если заводы пытаемся строить, так квалифицированных кадров не хватает: ни инженеров, ни исполнителей. Из вчерашних крестьян какие мастера? Так, разве что чернорабочие. Тамошние-то своих столетиями выращивали. Одна радость, что четверть ввозимого в Европу хлеба от нас идет. Так и это до поры, до времени. Научатся где-нибудь в Канаде дешевую пшеницу выращивать — и хана нашему экспорту. Рубль российский — не валюта, а недоразумение. Правильно Салтыков-Щедрин писал, что скоро за него в обмен по морде будут давать, а не франки, фунты и доллары. Получается, что не великая держава у нас, а так, что-то вроде распухшей Румынии.
– Толково излагаешь, дядя Витя, — отвечает Николай. – Я и сам давно об этом думаю. А что делать-то?
– Есть у нас, Коля, одно преимущество: золота у нас — навалом. И в запасниках, и в шахтах, и то, которое еще не нашли. Давай скажем, что наши кредитные билеты, бумажные деньги то есть, не просто фантики, а что в любой момент государство за них золотом может рассчитаться…
– Ты, дядя Витя, того, лошадей-то не гони. Я своим золотом как-нибудь сам распоряжусь. Мне это своим государственным мозгом осмыслить надо. Короче, зайди на недельке, у меня без твоих прожектов дел полно, — говорит Николай.
– Вот это правильно, вот это по-царски! — фальшиво восхищается дядя Витя. – Не верь никому. Мало ли кто какие завиральные идеи в твою самодержавную головушку будет закидывать? Сам решай, ты же император, Хозяин Земли Русской! А я что, я ничего, я ведь так, в порядке бреда…
На следующий день проснулся Коля с ощущением, что в добавок ко всем своим прочим доблестям, он теперь еще и великий хозяйственник: «Да, западные державы в промышленном отношении более развиты, но промышленность это еще не вся экономика. У них производство самое лучшее, а у нас будет валюта самая лучшая, самая стабильная. А раз так — потекут к нам лучшие заграничные предприниматели, понастроят заводов, наших мастеров уму-разуму научат. Эй, кто-там! Позовите-ка ко мне дядю Витю!». В общем, покумекали они еще маленько, да и приняли золотой стандарт.
Поначалу все шло неплохо, но с каждым годом находить (а потом и наскребать) золото, чтобы рассчитаться за резаную бумагу, становилось все труднее. Даже крестьяне сообразили, что заполучить царские золотые червонцы гораздо интереснее, чем банкноты. Обычную-то купюру истратил — и нет ее. Может, дельное что купил, крышу, например, железом покрыл, а может и просто в кабаке просадил. А вот золотой червонец пропить рука не у каждого поднимется. Его хочется хорошенько припрятать, а в казну ни в коем случае не возвращать. Пусть лежит, душу греет. Такая денежка при любой власти выручит, что и подтвердилось лет через 30, когда товарищ Сталин эти червонцы с помощью чекистов и Торгсинов из населения выколачивал.
В общем, разбегались те золотые червонцы из казны как тараканы, а вот обратно возвращаться не торопились. Надежды на несметные запасы золота в Сибири тоже, почему-то, не оправдались. Тамошние рудники как-то незаметно прибрали к рукам англичане, и желтый металл тек оттуда куда угодно, только не в царские хранилища.
Впрочем, было место, куда золото незаметно, но уверенно перетекало из столичных закромов. Находилось оно в Казани, на знаменитой улице Проломной, по которой войско Ивана Грозного когда-то шло на штурм последнего оплота волжских татар — тамошнего кремля.
Зачем понадобилось новое казанское деньгохранилище, местные толком объяснить не могут. Вроде как в старом темновато было, да и находилось оно в месте шумном, людном, а денежки любят тишину. Как бы то ни было, в 1908 году было задумано построить в Казани здание банка, оснащенное по последнему слову тогдашней техники. Кстати, банк там по адресу улица Баумана, дом 37, находится и в наши дни.
Р. Ибрагимов пишет о том, что представляло собой это строение на момент открытия, цитируя отчасти выводы принимавшей постройку государственной комиссии:
Казанское отделение весьма пригодно. Население города весьма благонадежно, здание отделения новое, кладовая пригодна для хранения золота, признана наиболее совершенным типом кладовой. Она не имеет ни окон, ни дверей, вход в неё — по лестнице из общей операционной кладовой, расположенной над нею. В банке была установлена секретная сигнализация. Схема охраны здания была отлажена с точностью часового механизма. Банк охранялся 24 караульными. Двери банка были несгораемыми. Кладовая банка была оборудована стальными решетчатыми дверями (весом более 11 центнеров от АО «Артур Коппель»), сваренными по системе берлинской фирмы «Понцер».
Открытие нового здания банка состоялось — та-дам! — аккурат через месяц после начала Первой мировой войны, в начале сентября 1914 года. Почему «та-дам»? Да потому, что ради объема богатств, скопившихся там к 1918 году, не грех было и мировую войну развязать: три четверти золотого запаса Российской империи какими-то правдами и неправдами оказались в Казани, а это порядка миллиарда тогдашних золотых рублей! Золотые запасы Российской империи считались тогда крупнейшими в мире. Царь-то батюшка с ног сбился, голову ломает, чем ему свои обещания по обмену резаной бумаги на золото обеспечить, а золото-то эвон куда спряталось! Спрятаться-то спряталось, только вот, почему-то, нуждам казны эти казанские залежи прийти на помощь не торопились ни в годы войны, ни в ходе революции. Как будто ждали чего-то… И дождались ведь!
В конце 1917 года к власти приходят большевики, в марте 1918-го новое правительство переезжает в Москву, и чуть ли не первым делом Ленин отправляет золотой запас, хранившийся в Кремле,… на пополнение казанского. Вот, оказывается, чего не хватало! Ленин, гениальный Ленин, вместо того, чтобы перевезти казанское золото в надежно контролируемую большевиками Москву, делает обратное: столичные драгоценности отправляет поближе к месту нестабильности, в Поволжье, где уже поднимают голову белогвардейские хищники! Эх, Ильич, Ильич… За такие «недоразумения» тебя не только с волчьим билетом со всех государственных должностей надо бы снять, а по законам революционного времени… да не расстрелять, а выпороть бы хорошенько нагайкой на Красной площади такого «гения». Впрочем, может и без всяких кавычек гения, если предположить, что задача в этом и заключалась: сконцентрировать максимальное количество золота в едином хранилище поближе к Транссибирской магистрали. Тогда да, тогда молодец, только вот к борьбе за счастье трудящихся это не имеет никакого отношения.
Ну вот, золотишко собрано в единый «мешок». Как бы его теперь половчее из страны слямзить? Тут главное не повторить ошибку Остапа Бендера, решившего переправиться со своим богатством через румынскую границу: в Европе люди хищные, голодные, соображают что к чему, свою долю потребуют. Если, двигаясь в западном направлении, со всеми чиновниками, таможенниками да пограничниками делиться, до Рио-де-Жанейро с пустыми карманами доедешь. Нет, мы пойдем другим путем. Нам ли не знать, что Земля круглая, а тут еще очень кстати, в конце 1916 года, т.е. буквально за пару-тройку месяцев до начала Февральской революции, Транссибирскую магистраль сдали в эксплуатацию. А ведь первый камень, первую тачку земли при начале ее строительства все тот-же Николай II закладывал, еще при батюшке своем, который (по совету друзей) это строительство затеял и сына к железнодорожному делу приваживал. Знал ли несчастный наследник, что по этой-то собственноручно основанной дороженьке и потечет почти беспрепятственно к берегам Тихого океана золотой запас империи, такими трудами всей страной нажитый…
Впрочем, для того, чтобы золото благополучно достигло Владивостока, нужен был еще и хороший конвой. Русские для этого не годились: у них возникло бы слишком много вопросов по поводу того, куда это, мол, почти всё наше национальное богатство отправилось? А что если… Ну конечно! Нужно внедрить в те края, пользуясь неразберихой Первой мировой войны, такую силу, которой будет не до интересов России. Военнопленные, например, чего больше всего хотят? Правильно, вернуться домой! Вот и припасем их в достаточном количестве, желательно из славян, чтобы получше на местности адаптировались. Скажем им, что в западном направлении дорога на родину им закрыта: там, мол, война еще не закончилась, но есть еще один маршрут, по которому чехи и словаки могут вернуться домой — по Транссибирской магистрали, затем через Тихий океан, США, Атлантический, а там уж недалеко и до — сюрприз-сюрприз! — новехонькой, только что образованной на руинах Австро-Венгрии Чехословакии! Только попутно нужно выполнить одно маленькое, но очень ответственное поручение — сопровождать золотой запас. Да, детишки, тем, кто хорошо себя ведет, дедушка Мороз иногда не только пряники дарит, но и целые государственные новообразования…
– Эй, охолони, дядя! Ведь золото-то большевики отбили, по большей части назад вернули, — слышится возмущенный голос.
– Видишь ли, Юра…, — отвечу я словами героя фильма «Адъютант его превосходительства», которых он, правда, там не произносит. — В XIX веке принято было иногда похищать невест, как в повести Пушкина «Метель», например. Похищать, а потом дня через три возвращать. Никого уже после этого не интересовало, «было чо» или не было. Каждый понимал, что девка с немалой долей вероятности порченная. Она могла сколько угодно рыдать, убеждая всех в своей невинности, да хоть справку от врача принести, а окружающие даже могли сочувственно кивать головами, но на приличное замужество такая потерпевшая уже рассчитывать не могла. Так же и с золотом. Пока оно лежит в хранилище и подлинность его подтверждена многочисленными сложными процедурами, выработанными финансовым сообществом за многие века, солидные люди согласны: да, это золотой запас государства. Но как только оно покаталось на трамваях по улицам Казани (это не шутка!), поплавало по Волге на не предназначенных для перевозки драгоценностей пассажирских пароходах, попутешествовало до Омска и обратно в телячьих вагонах, а потом вдруг вернулось обратно в государственные хранилища, после всего этого солидных финансистов начинают терзать эдакие смутные сомнения по поводу его… целостности. К тому же совершенно не важно, какую долю вывезенного из Казани золота большевикам удалось вернуть в хранилища, какую адмирал Колчак истратил на свою армию, а атаман Семенов на свою. Драгоценный металл может лежать себе в Москве, но принадлежать гражданам, например, Зимбабве или еще какой-нибудь Барбуды.
– Ну, да, тут есть над чем подумать, — отвечает воображаемый Юра. — А Иуду-то Искариота в эпиграфе зачем приплел?
— А вот это действительно интересно. Р. Ибрагимов пишет в своей книге о торжественном моменте закладки здания банковского хранилища в Казани:
<Она> состоялась 3 июля 1912 года. «На торжества прибыли все первые лица губернии во главе с казанским губернатором М.В. Стрижевским и городским головой С.А. Бекетовым. Молебен с освящением стройки совершил преосвященный епископ Чебоксарский Михаил, который окропил постройку священной водой и заложил в основание одного из углов здания серебряную доску, изготовленную за 30 рублей торговым домом П.В. Щетинкина…
Завершив эту часть торжеств, гости дружно перешли в здание бывшей синагоги, где их ждало роскошное угощение. Все были счастливы, шампанское лилось рекой. Первый тост был провозглашён за здравие Государя Императора. Здравица с энтузиазмом была встречена присутствующими и прерывалась трехкратным пением гимна «Боже, Царя храни». Следующий тост — в честь Государыни Императрицы, наследника цесаревича и всего Царствующего дома Романовых.
Венцом же чертовщины, связанной с казанским золотом, стал вот какой малоизвестный факт:
10 сентября Троцкий отправил в Москву телеграмму: «Сегодня в 4.00 взята Казань».
Историки вспомнили, что 12 сентября 1918 года на центральной площади Свияжска, напротив входа в Собор Рождества Пресвятой Богородицы XV века и рядом с расположением штаба Волжской флотилии, Троцкий торжественно отмечал победу своих войск под Казанью. Венцом торжества стало открытие — памятника первому революционеру в истории, которым наркомвоенмор торжественно объявил предателя Иисуса Христа Иуду Искариота. Когда с головы статуи сдёрнули балахон, перед выстроившимися войсками открылась фигура из гипса буро-красного цвета. Одной рукой гипсовый Иуда судорожно срывал с шеи петлю, а другой грозил кулаком небесам.
(См. Ибрагимов Р. Уаз. соч. С. 37.)
Человечество в наши дни живет под лозунгом «Срочно присылайте новые теории заговора, старые оказались правдой!» Вот и я вношу свою скромную лепту.