Квантовая механика для диссидентов

Так сложилось, что я прочитал подряд, одну за другой две книги: биографию Фаины Раневской (см. Шляхов А. «Любовь одинокой насмешницы». М.: 2011) и воспоминакия Владимира Буковского «И возвращается ветер» (М.: 2007). В обеих обнаружился бородатый советский анекдот, не теряющий актуальности и в наши дни:

Бог, собираясь создать землю, заранее знал, что в двадцатом веке в России будет править КПСС, и решил дать советским людям такие три качества, как ум, честность и партийность. Но тут вмешался черт и убедил своего оппонента в том, что сразу три столь значительных качества будет чересчур. Довольно и двух. Бог согласился, и оттого, если человек умный и честный — то он беспартийный, если умный и партийный — то нечестный, если честный и партийный — то дурак.

Он напомнил мне один из основных принципов квантовой механики: «Чем точнее измеряется одна характеристика частицы, тем менее точно можно измерить вторую». Если известно, где находится частица, то невозможно узнать куда она летит и сколько энергии в себе несет и наоборот.

Размышляя над этим наукообразным диссидентским анекдотом, я сделал несколько небесполезных выводов.

В исходной ситуации все три составляющие — партийность, честность и ум — принимаются за константы. Трудно описать уравнениями первые две, а вот про третью кое что известно из повседневного опыта. Дело в том, что ум является производной от времени, точнее говоря возраста. Ребенок рождается глупым (есть мнение, что, напротив, ребенок бесконечно мудр, но мы же понимаем, что в исходной ситуации под умом подразумевается жизненный опыт и способность мыслить рационально). Таким образом, детей до определенного возраста можно считать не обладающими умом, необходимым для сознательной жизни. Да, есть способные, есть талантливые, есть развитые не по годам, но в среднем, если выпустить во вздослую жизнь 14-летнего подростка, лишенного родительской поддержки, он в лучшем случае наломает дров, в худшем — пропадет. Даже те, кто гордится рано обретенной самостоятельностью прекрасно понимают, что их сверстники, которых до поры опекали родные, более успешны и благополучны.

Итак, ум приходит с возрастом. Это значит, что комбинация «партийный и честный» встречается преимущественно среди молодежи.

Есть афоризм, приписываемый Уинстону Черчиллю:

Кто в молодости не был радикалом — у того нет сердца, кто в зрелости не стал консерватором — у того нет ума.

Правда, теорема о трех свойствах, из которых в одной личности совместимы не более двух, приложима только к гражданам СССР (в меньшей степени — к фашистской Германии и некоторым другим тоталитарным режимам). Только в Стране советов к партийности приучали с детского сада, а лет с восьми дети и в самом деле становились членами коммунистической организации — октябрятами, потом почти поголовно автоматически переходили в пионеры, комсомол, и только вступление в КПСС требовало уже соблюдения некоторых условий. Туда брали уже не всех без разбора, от кандидата требовался осознанный шаг, который не всегда приводил в «руководящую и направляющую». Это как раз и подтверждает тезис о том, что глупую, доверчивую молодежь, не обладающую жизненным опытом, легко охмурить авантюристическими идеями. Таким образом, по мере нарастания у человека количества «ума», его склонность быть партийным снижается. В каждом советском поколении количество 20-летних партийных, учитывая, что членство в ВЛКСМ продолжалось до 28 лет, было на порядок меньше, чем таковых же 30-летних. И если вступали в комсомол в 14 летнем возрасте почти все и «по зову сердца», то уже годам к 25 жизненный опыт приносил скепсис. Только природная лень и опасение неприятностей препятствовали выходу из коммунистической молодежной организации тех, кто достиг, скажем так, среднего брачного возраста. Большинство бывших рядовых комсомольцев подтвердит, что после службы в армии или окончания вуза членство в ВЛКСМ становилось формальным.

Отказ от партийности происходил в СССР сам собой максимум годам к 25. Большинство людей понимало, что материальные блага, которые несет с собой членство в партии, требует отказа от такой комфортной вещи, как чистая совесть. Она действительно дорогого стоит, поскольку пользоваться преимуществами номенклатурной жизни, не обращая внимания на презрительные взгляды родственников, коллег, вчерашних друзей, подписываясь под иезуитскими постановлениями, организуя бессмысленные политические акции — все это дано не каждому.