Ко дню рождения Карла Маркса

Сегодня день рождения Карла Маркса. В связи с этим хотелось бы «закрыть гештальт».

В молодости я относился к навязывавшемуся советским государством марксизму добросовестно, так что ориентируюсь в этом учении неплохо. Мне повезло: Перестройка, наделавшая столько бед в экономике, открыла доступ к европейским кладезям знаний. Мне было тогда лет 20, благодаря чему закостенеть в советском догматизме я не успел, но «осадочек остался».

Большевики любят называть ренегатами (а попросту предателями) тех, кто перестал разделять из взгляды. Оправдываться мне в этом плане не в чем. Если кошку запереть на месяц в квартире, в которой из еды нет ничего, кроме лука, она будет есть лук. Так было и с молодежью в СССР: Советская власть не давала выбрать мировоззрение, действовала по заветной схеме: «хавай, что дают». Давали же исключительно Маркса, Энгельса и Ленина на завтрак, на обед и на ужин, на первое, на второе и на третье. С цитат этих теоретиков начиналось любое знание, вплоть до разучивания упражнений утренней гимнастики. Если бы мне тогда дали выбрать между марксизмом и еще чем-то (например, позитивизмом, православным мировоззрением, восточными учениями и т.п.), то на марксизм я бы, может, и не взглянул. Измену самостоятельно выбранным взглядам еще можно назвать ренегатством, да и то с грехом пополам: смена мировоззрения в течение жизни - процесс естественный. То же, что произошло со мной - не отступничестпо, а бегство из интеллектуального концлагеря, причем успешное. Мысли вроде «а в тютьме сейчас ужин, макароны» меня давно не тревожат.

Прежде чем говорить о том, чем же меня не устроил марксизм, нужно сказать, о том, чем он меня устроил.

Во-первых, я до сих пор являюсь материалистом и понимаю при этом разницу между материализмом и атеизмом (чего и всем желаю). У марксистов нет монополии на материализм. Успешных материалистов, не имеющих к марксову учению ни малейшнго отношения - пруд пруди. Из современных могу назвать, например, Ричарда Докинза, который здорово помог мне окончательно порвать с марксистской разновидностью взглядов на материю.

Во-вторых, в текстах Маркса, Энгельса и Ленина много отсылок к работам теоретиков, которых они критикуют. Читая в разгромных статьях цитаты из осмеиваемых произведений, я часто задавался вопросом: «А что же в этом плохого?». Из совершенно обычных книжек классики умудрялись раздувать монстров космического масштаба. Что, например, плохого сделал Ленину безобидный Эрнст Мах (в его честь названа одна из единиц измерения скорости), всего лишь предположивший, что мир - это не более, чем фантазия мыслящего, т.е. кроме «я» ничего не существует? Безобиднейшее философское упражнение, забава, мыслительный эксперимент, о котором нормальный человек забудет через неделю, наигравшись. Ленин же не поленился вступить с этой «ветряной мельницей» в «смертный бой», посвятив разгрому Маха и других субъективных идеалистов работу «Материализм и эмпириокритицизм», занимающую в его полном собрании сочинений целый том! И это преподносится как вершина философской мысли. Как говорится в одной из сказок Салтыкова-Щедрина, «от него народ преступлениев жаждал, а он чижика съел». Правда, со временем дошло и до «преступлениев».

Так или иначе, своими ссылками на оппонентов Маркс, Энгельс и Ленин дали указания на книги, которые выводят за рамки марксизма, и, если прочитать их самостоятельно, ведут в бескрайний мир философии, где марксизм - лишь небольшой атолл. Как оказалось, атолл Бикини, ибо мало что может сравниться по мощности с взорвавшейся там по недосмотру бомбой… Эдакий атолл аятолл…

Возвращаясь к вопросу о том, чем меня не устроил марксизм, скажу прежде всего, что не устроил он не только меня. Уже к концу XIX в. среди серьезных людей, стремящихся найти в науке способы управления все более усложняющимся обществом, марксов диалектический материализм и построенные на его основе социально-экономические утверждения утратили популярность. Даже сам Энгельс, которому в силу того, что он прожил на 10 лет дольше своего друга и почти дотянул до начала XX в., к концу жизни стал утверждать, что «ну ее нафиг, эту революцию». И только догматики вроде Ленина упорно цеплялись за наследие Маркса, описывающее, как оказалось, всего лишь частный случай общественной жизни в совершенно конкретной небольшой локации пространственно-временного континиума - Западной Европе третей четверти XIX в. Пролистайте труды Ленина, и вы повсюду найдете в них отсылки к Парижской коммуне, революциям 1848-49 гг. и даже Великой Французской революции. Все это уже много лет как не работало, но мы ведь упертые. Зачем же переучиваться, если уже раз затратил силы на запоминание нескольких бесхитростных тезисов о диктатуре пролетариата из манифеста, написанного в первой половине XIX в.?

Где Ленин в начале XX века нашел марксов пролетариат? Любой более-менее приличный западноевропейский (да и российский в развитых городах вроде Питера) рабочий представлял собой во времена расцвета деятельности Ленина буржуа, обладавшего иногда даже собственным домиком и садиком, прилично одевающимся, оплачивавшим обучение детей в приличной гимназии и т.п. И, кстати, вряд ли тогдашнийи среднестатистический приличный рабочий стремился к тому, чтобы и дети его стали рабочими. В этом смысле он не отличался от современных людей: «Уж моя-то горемычная жизнь, сынок, вся в трудах прошла, так уж хоть ты попробуй в люди выбиться. К станку-то никогда не поздно встать».

А как же несчастные, жившие в душных казармах и работавшие по 16 часов в сутки? Отвечу вопростом на вопрос: а разве это прогрессивный марксов пролетариат? Если человек плохо одевается, живет в грязи, выполняет грубую физическую работу, то это еще не рабочий класс. Да, это ужасно, нужно облегчить его участь, но пролетарскую революцию делают не такие. По крайней мере по Марксу. Кем же были эти «фабричные», наводнившие российские города на рубеже XIX-XX вв.? Процентов на 70 — вчерашние крестьяне, которые сами не понимают как оказались в городе. В селе не сдюжили, вот и отправлены куда подальше «на заработки» (а на самом деле - чтобы под ногами не путались и земельный надел не требовали).

Были, конечно, в России и артели настоящих умельцев, руками которых построен, например, Петербург, но туда чужих не очень-то принимали, да и с хозяевами артельщики умели договариваться без всяких забастовок. А вот пришедшие на рубеже XIX-XX в. в города выходцы из сел были в большинстве своем совсем другими: импульсивными (работают в страду, зиму спят), не приученными к соблюдению распорядков и технологий, не умеющие распоряжаться ежемесячным доходом. Да, их безжалостно штрафовали, увольняли и даже били, но от этого если и становятся хорошими рабочими, то не все и не сразу. По большей части это был не пролетариат, а тот самый люмпен-пролетариат, о существовании которого Маркс с Энгельсом были отлично осведомлены и категорически предостерегали революционеров от того, чтобы иметь с люмпенами (гопниками) какие-либо общие дела. Вот этот-то взравоопасный безмозглый субстрат и перепутали (случайно уж или намеренно - другой вопрос) большевики с настоящим пролетариатом, которого в России было мизерное количество. Он-то и бабахнул, вооруженный продукцией Первой мировой войны…

Виноват ли Маркс в том, что произошло в 1917 г. в России? Давайте проанализируем цитату:

Маркс о революции (См. К. Маркс, Ф. Энгельс, В.И. Ленин. Афоризмы, изречения. М.: 1987. С. 236).

В общем, что-то пошло не так. Думаю, большевики это поняли довольно быстро и лишь делали хорошую мину при плохой игре. Сталинизм - это, по сути, «деликатный» возврат к капитализму. Уж кто-кто, а вождь народов по опыту Батума, полученному в 1900-х, хорошо знал, что если бузотерить на заводах и фабриках - государство развалится за считанные годы. Вот за это его и любят: не за то, что несмотря на «происки врагов» продолжал строить мифический коммунизм, а за то, что начал приводить страну к обычным, общечеловеческим порядкам.

В российских событиях 1917 г. вопиюще не соответствует учению Маркса еще одно обстоятельство. По мнению классика, революция обязательно должна была произойти во всех развитых странах одновременно. На это поначалу рассчитывали и сами большевики, но прошел год, революция в Германии вспыхнула и мгновенно захлебнулась, а французы и англичане, узнав, что происходит в России, стали шарахаться от самой идеи революции, как от чумы. В итоге пришлось строить социализм в отдельно взятой недоразвитой и разрушенной Первой мировой (а потом еще и Гражданской) войной стране, чем притягательная сама по себе идея коммунизма была на десятилетия вперед дискредетирована.

Главное в моем отношении к Марксу даже не то, что он придумал учение, которое вот так легко можно вывернуть наизнанку и превратить в один из худших кошмаров, случившихся с человечеством. Я со временем понял еще кое-что: Маркс был никудышным экономистом. Любого экономиста, который начнет вам рассказывать о том, что деньги произошли от ракушек каури и связанных в пачки беличьих (или куньих) шкурок можно смело увольнять с волчьим билетом, таково мое мнение. Европейские деньги, финансы, не имеют никакого отношения к ракушкам каури, и люди, которые действительно управляют экономиками, это прекрасно знают. Знают, да не проболтаются. Каково же действительное происхождение денег? Об этом и я сегодня умолчу, чтобы не комкать тему. Дам пока лишь ссылку на свой лонгрид, немного проливающий свет на это.

Закончу прямым обращением к виновнику торжества: «Уважаемый Карл! Если вам доведется реинкарнироваться когда-нибудь еще раз на этой планете, занимайтесь себе философией. У вас более-менее получается. Постарайтесь только держаться подальше от политической практики, чтобы не прослыть вдохновителем какой-нибудь очередной банды отморозков. Мыслительные построения в управлении большими массами людей хороши в качестве специи, а не в качестве основного блюда. А так-то да, спасибо за науку».

Закончу небольшой цитатой из песни Александра Галича. Я не поклонник его творчества, но эти строки хорошо бы написать на небе, по крайней мере на некоторое время:

Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы,
Не бойтесь мора и глада,
А бойтесь, братцы, только того,
Кто скажет: «Я знаю, как надо!»
Он лжет. Он не знает, как надо.