Пифагоровы штаны с начёсом
Пифагоровыми штанами школьники называют изображение прямоугольного треугольника с пририсованными к сторонам квадратами. Сам полулегендарный мудрец Пифагор штанов, как нас уверяет официальная наука, не носил. Не пользовались ими, якобы, и другие древнегреческие философы. Их голые ноги, возможно, и были прикрыты какими-нибудь хитонами или другими балахоноподобными одеяниями, но ни шорт, ни брюк, ни шаровар, ни даже семейных трусов под ними не было. В Греции же и так тепло, зачем эти излишества?
А так ли уж тепло было в Древней Греции, скажем, зимой? Давайте обратимся к источникам. Вот что пишет древнегреческий поэт Каллимах:
Ищет везде, Эпикид, по горам с увлеченьем охотник Зайца иль серны следов. Инею, снегу он рад… Если б, однако, сказали ему: «Видишь, раненный насмерть Зверь здесь лежит», он такой легкой добычи б не взял. Так и любовь моя: рада гоняться она за бегущим, Что же доступно, того вовсе не хочет она.
А снег-то в Древней Греции, оказывается, не был чем-то экзотическим. Впрочем, здесь речь идет об охотниках, которые блуждают в поисках добычи по заснеженным вершинам гор, так что это еще не доказательство.
Вернемся к чтению античной лирики. Асклепиад Самосский пишет:
Снегом и градом осыпь меня, Зевс! Окружи темнотою, Молнией жги, отряхай с неба все тучи свои! Если убьешь, усмирюсь я; но если ты жить мне позволишь, Бражничать стану опять, как бы ни гневался ты.
Значит, снег в Древней Греции можно было найти не только в горах. Иногда он сыпался непосредственно с неба. Так-так… Читаем дальше, поэт Филодем сообщает:
Киприя, мне, из чертога шафранного взятому роком, Спасшему душу едва в вихре кельтийских снегов, Мне, тихонравному, вздорных ни с кем не ведущему споров, Морем багряным твоим ныне объятому, дай, Киприя, в гавань ведущая, к оргиям склонная, целым И невредимым скорей в гавань прийти…
Ну, тут о кельтских снегах, не о греческих. Тем не менее, эллины были в курсе, что в северных краях климат холоднее. Это, как видим, не мешало им наведываться туда по делам. Неужели греческие бабушки, мамы и жены не говорили, отправляя мужчин в дальнюю дорогу: «Там может быть очень холодно, поддел бы ты, касатик, под хитончик-то штанишки вот эти вязаные, с начёсиком». Мужчины, конечно, геройствовали, от штанишек поначалу стойко отказывались, но в конце концов здравый смысл намекал им, что застудить можно не только душу, но и что-нибудь более осязаемое. Предстательную железу, например.
Читаем дальше, на этот раз у римлянина Горация:
Вдосталь снега слал и зловещим градом Землю бил Отец и смутил весь Город, Ринув в кремль святой грозовые стрелы Огненной дланью.
Вот и жители Италии, оказывается, со снегом знакомы не по наслышке. Но может это так, временный снег, как у нас в ноябре: выпал и растаял? Да нет, вполне себе полноценные сугробы:
Смотри: глубоким снегом засыпанный, Соракт белеет, и отягченные Леса с трудом стоят, а реки Скованы прочно морозом лютым. Чтоб нам не зябнуть, нового топлива В очаг подбрось и полною чашею Чернпи из амфоры сабинской, О Талиарх, нам вина постарше!
А босоногие греки и римляне знай себе шастают по снежным просторам. У Горация же:
Лика, вслушайся в ночь: створы ворот скрипят, Там, под кровлями вилл, воем на вои ветров Отзывается сад, и леденит снега Сам Юпитер, властитель стуж.
О как. Оказывается, снегопад не только не экзотика, но и закреплен в качестве обязанности за самим Юпитером. Как говорится,
Не ветер бушует над бором, Не с гор побежали ручьи, Юпитер-владыка дозором Обходит владенья свои. Глядит — хорошо ли метели Лесные тропы занесли…
Впрочем, это немного из другой оперы, но почему бы и нет? Юпитер — древнеримский Морозко, оказывается.
Читая античную лирику можно найти еще немало упоминаний о самой настоящей зиме, с полноценными снегами и морозами. Но, хотя я процитировал лишь 7 из 21 фрагмента сборника «Античная лирика», в которых упоминается снег, дальше ничего нового мы не увидим: остальные тоже подтверждают знакомство древних римлян и греков с полноценной зимней погодой.
Перейдем лучше к прозе. Вот цитата из пасторального романа «Дафнис и Хлоя», якобы написанного писателем Лонгом во II в. н.э. Там очень реалистично рассказывается о повседневной жизнь пастухов острова Лесбос. Есть и зимние сцены. Цитата будет длинная, но она стоит того, чтобы ее прочитать, равно как и книгу целиком:
Наступила зима, и была она для Дафниса с Хлоей горше самой войны. Внезапно выпал глубокий снег, завалил все дороги, а всех поселян запер в домах. Бурно потоки низвергались; льдом покрывшись, замерзала вода; деревья поникли, словно надломленные; под снегом скрылась земля и видна была только возле ключей и ручьев. Уже никто не гнал своих стад на пастбища, никто не показывал носа за дверь, но, разведя огонь, лишь только запоют петухи, одни лен прясть начинали, козью шерсть другие сучили, иные птичьи силки мастерили. В это время только одна забота была: в ясли мякины на корм быкам подложить, в стойла козам и овцам — веток с листвой, свиньям в закуты — разных сортов желудей.
Все поневоле дома сидели; землепашцы и пастухи — те были рады, что хоть на короткое время свободными стали они от трудов: по утрам хорошо они ели, долго и крепко спали, так что зима, на их взгляд, была куда слаще и лета, и осени, даже и самой весны. А вот Хлоя и Дафнис, вспоминая минувшие радости,- как они целовались, как обнимались, вместе как пили и ели,- теперь проводили печально бессонные ночи и ждали весенней поры, как ждут воскресенья из мертвых… Хлоя вовсе выхода не видела, да и придумать ничего не могла… Дафнис же был свободен и на выдумки более ловок, чем девушка; потому он придумал хитрость такую, чтоб Хлою увидеть.
Перед двором Дриаса, у самого забора давно уж росли большие два мирта и плющ: мирты стояли близко один от другого, а между ними вился плющ; раскинув, как виноградная лоза, свои побеги на оба мирта, листвой своей густо сплетенной подобье пещеры он создал, и крупные ягоды, будто виноградные грозди, висели на нем. Потому-то здесь собиралось много зимующих птиц,- ведь пищи им зимой не хватало: много тут было черных и серых дроздов, были дикие голуби, были скворцы и разные прочие птицы, что ягоды плюща любят клевать. Будто бы ради охоты на этих птиц и пошел сюда Дафнис, а чтоб всякий ему поверил, набрал в сумку медовых лепешек и с собой захватил птичий клей и силки. Расстояние было не более стадий десятка, зато снег, еще не растаявший, много труда и препятствий ему доставлял; но нет для любви пути непроходимого — пусть пролегает он чрез огонь, или воду, иль скифские даже снега.
Бегом добежав до двора Дриаса, с ног стряхнувши весь снег, он расставил силки и клеем намазал длинные ветки.
Это, вообще, нормально? 10 стадий — это почти 2 километра. Чувак с голыми лодыжками, в одних сандалиях, а то и вовсе босой, бежит по сугробам 30 минут, потом еще расставляет приманки для птиц. Были на нем хоть какие-нибудь штанцы? А ведь нужны не только они, но и зимняя обувь (лучше всего валенки), и прочие теплые вещи.
Как же древние греки обходились без привычной нам нижней части мужского гардероба? Видимо, закаленными были, нынешним не чета. Припоминается даже античная притча:
Однажды изнеженный, привыкший к теплу и комфорту грек встретил полуголого и босого скифа. «Почему ты не мерзнешь?» — спросил он, кутаясь в теплый плащ. «А разве твое лицо мерзнет?» — спросил тот в свою очередь. «Нет, не мерзнет…» — растерялся эллин. «Так вот, я весь — лицо», — гордо произнес скиф.
Интересно, что у «изнеженного грека» было надето под его теплым плащом? Если только хитон, то по закаленности он не слишком уступал скифу, поскольку, как ни крути, ветерок, поддувающий под подол, легко нивелирует защитное действие такого комплекта одежды.
Так что древние греки, судя по всему, прекрасно умели изготавливать штаны и другую зимнюю одежду. Иначе они бы просто не выжили. Ведь прядение шерстяных нитей они (да и римляне) давно освоили. Даже в доме Октавиана Августа этому ремеслу были обучены и дочки императора, и его жена, да не просто обучены, а действительно пряли pro doma sua. У римлян даже были мануфактуры. Они умели делать сукно, а это, кстати, требует применения машин, хотя бы водяных мельниц, потому что сукно нужно не только соткать, но и вывалять (бить по нему колотушками), для чего и требовались сукновальные машины (см., например, документальный фильм «Ферма в эпоху Тюдоров»).
Так что проблем с тем, из чего изготовить штаны и вообще одежду более сложную, чем пресловутые хитоны и туники, не было. Если какая-то семья по бедности не могла купить сукна, уж вязание-то из шерстяных ниток никто не отменял. Народ, знакомый с прядением шерсти не может не изобрести (или не подсмотреть у соседей) вязание на спицах или крючком, и на это требуется вовсе не 1000 лет. Говорят, вязаные носки были известны даже древним египтянам.
