Мышкующий Достоевский
На днях прочитал на Телеграм-канале, посвященном творчеству Ф.М. Достоевского, такое сообщение, датированное 1866 годом:
А. Н. Майков написал драматическую сцену, в стихах, листа в полтора печатных (не менее, может, и более). Это произведение можно назвать, безо всякого колебания, chef d’oeuvre (прим. — шедевр) из всего того, что он написал. Оно называется «Странник». Три лица. Все трое раскольники-бегуны. Еще в первый раз в нашей поэзии берется тема из раскольничьего быта. Как это ново и как это эффектно! И какая сила поэзии. Я слышал ее на разных чтениях (в домах) и не устаю слушать, но каждый раз открываю новое и новое. Все в восторге.
Что восхитило мрачного писателя в стихотворении автора, прославившегося в основном безобидными описаниями природы?
Небольшая стихотворная пьеса А.Н. Майкова нашлась в Сети без труда. Сюжет такой. Молодой раскольник Гриша, стремящийся постичь божественное, доверяется уже побывавшему в святых местах Страннику, просит его быть своим наставником. Пожилой богомолец соглашается не сразу, сомневаясь в способности парня к послушанию. О развитии событий будет сказано ниже. Предварительно же замечу, что немалая часть стихотворения посвящена Андрею Денисову — старообрядческому подвижнику, пытавшемуся примирить своих единоверцев с Петром I:
А ваш Андрей Денисов Что сотворил? Когда явился Петр, То был уж сам антихрист во плоти: Одел себя и весь свой полк звериный В немецкие кафтаны и по царству: Их разослал ниспровергать законы Отечески и свой регламент ставить; И позавел он разделенье в людях, И свар, и бой, и брань междуусобну; И вывез клеймы он из римских стран, И стал клеймить везде себе людей; А на кого уж то клеймо легло - Так на весь род пойдет: и отрекутся Отеческих святынь, преданий, даже Гробов отцов, и будут что чужие! Ужасно есть сие помыслить токмо! Пойдут дружить со всяким вражьим духом, Против всего, что сотворили древле Великие цари, митрополиты Московские Иона, Алексей, - Их же трудами собрана земля Российская и их цвела нарядом. А славный ваш Андрей Денисов с оным Антихристом, еже Петр Первый есть, Хлеб-соль водил, копал ему руду На цепи и с важнейшими его Персонами братался; блудно жил, Да блудно так и помер: девка, Ишь, приворотным зельем опоила! Он всю-то жизнь антихристу работал, В империи торги-то разводя. С него вот и пошли купцы-тузы: Первейшие в Москве — всё их хоромы! В хоромах-то картины и статуи Поганские; как бал-то зададут, По окнам-то не стекла — зеркала; Зажгут такие белые шары, Что солнца светят! Пляс и музыканты! Перед крыльцом-то конная всё стража! Карет, карет-то! Всё князья да графы И всех наук бесовских хитрецы! Вот, брат, цветы какие распустились Из семени Андреева! Ликуют, А вас-то, дурней, держат в кабале, Иконами да лестовкой морочат! Я побывал и у Таганья Рога, На Иргизе, и в Керженце, на Выге, И в Питере, Москве, в Казани, Ржеве: Везде одно! Обоз идет: ан чей? Чьи там плоты реку загородили? Чьи баржи тянут огненною силой, Да караван за караваном? Сало, Пенька ли, хлеб — спроси ты только, чьи? А пристани по городам, буяны? А в Нижнем кто ворочает делами? Всё веры древлия благочестивцы, И всем-то им заводчик — ваш Андрей! А на кого трудятся? Нешто богу? Антихрист-то им нешто враг? Поди-ко, Царю листы какие восписуют: “Все за тебя, мол, животы положим!” Вот каково! И погоди маленько, Как уж совсем гоненье поутихнет Да потесней спознаются друг с другом, Да льгот дадут, — всем миром под большие Колокола пойдете и с попами Все в голос запоете! Тако будет! Поширь вам только!(Опускает голову и задумывается.) Деньги, сыне, деньги! Погибель вся от них! Они и есть Мошна в сети, в которую, что рыбу, Вас дьяволы шестами загоняют, А вервия другие бесы тянут Ко брегу, он же ад, а сатана В аду-то у окна сидит и рад, Что тяжело идет треклятый невод, Что бесы-то потеют и пыхтят От бремени!
Казалось бы, ничего необычного. Тот факт, что среди некоторых течений старообрядчества было немало купцов и фабрикантов, разбогатевших на сотрудничестве с новой, имперской властью, хорошо разработан в официальной исторической науке. А вот имя идеолога этого коллаборационизма — Андрея Денисова — не слишком известно. Я, по крайней мере, раньше внимания на эту историческую личность не обращал, и решил, пользуясь случаем, почитать о нем в Википедии.
Оказалось, что Андрей Денисов, основатель Выговской пустыни, крупнейшего старообрядческого беспоповского центра Поморского согласия, действительно был «важнейшим организатором внутреннего быта старообрядческих общин и успешным защитником старообрядцев перед правительством. Благодаря дипломатическому таланту Денисова, выговцы получили от правительства по указу 7 сентября 1705 года право на самоуправление и свободу от двойного подушного оклада», т.е. пытался наладить диалог с властью. Меня же больше всего заинтересовало то, что Андрей Денисов и его не менее выдающийся в старообрядческой истории брат происходили из князей Мышецких.
Вернемся к сюжету стихотворения А.Н. Майкова «Странник», который вкратце можно описать чуть измененными словами некогда популярной песни:
И вот под этой личиной, Скрывался, блин, уголовник. В жизнь не скажешь, какой был мужчина. Настоящий раскольник!
Да, Странник, к которому с таким рвением набивается в послушники молодой поборник старинного благочестия, оказывается участником шайки, не чурающейся грабежей. Эти люди, хоть и придерживаются христианской веры, но понимают ее несколько своеобразно. По крайней мере загулять ночью всей компанией в кабаке для них в порядке вещей. Набив себе цену, благообразный Странник в конце концов дает молодому энтузиасту согласие стать наставником, и для начала предлагает спеть похабную песню. Мол, обещал беспрекословно слушаться — изволь. Так сказать, дзен-буддизм по-русски. Послушник в ужасе, он не может выполнить это повеление. Диалог о вере продолжается, но тут в минипьесе появляется новый персонаж — Нищий, который окликает Странника с улицы через окно:
-- А что ты, черт, пропал? Ведь две недели! От артели послан, Чего ж валандаться? Аль уж попался, Мы думали, — да Фенька угадала: Уж человек такой непостоянный - Там, мол, сидит, наверно замолился, Вздыхает по пустыне. -- И в пустыню б Ушел — то вам какое дело? -- Волки Не мы, брат, нет! В артель не примут! Так-то В пустыне жить — живот сведет. Да полно! Кончай скорее да иди в Акулькин Кабак. Уж встречу приготовим. Разом Отдохнешь от поста-то… Вольный воздух, Веселые головушки!.. Слышь, Фенька Ругается: “Иди, мол, беспременно, Да не пустой. Гулять хочу с ним”, — баит; Не то, смотри, гулять пойдет с Отпетым.
Вот так «божий странник»! Он, правда, возмущается и пытается дистанцироваться от подельников. Я, мол, хоть с вами и якшаюсь, но обычным бродягам не чета:
Анафемы! Да что вы, слать приказы Мне вздумали?.. Мне токмо бог закон! Сам сатана не может надо мною Возобладать! Уж думает, что держит, Уж поборол, уж ухватил за горло И говорит мне: “Отрекися бога” - И не отрекся я!.. А вы? Да с вами Когда я по земле иду, так лесу Стоячего и облака я выше Ходячего!.. И что хочу творю! Хочу — у вас живу, хочу — уйду; А восхощу мучений, сам явлюсь К мучителям, и буду я спасен Чрез муки добровольные… А вы, Кроты, в норах живущие, вы, черви, Во ад попадаете все, как сор, Что баба выметает за порог!
Но все-таки оказывается, и любовницу свою он ревнует к Отпетому самым пошлым образом, да и в кабак стремится не на шутку. Правда, послушник Гриша, ослепленный богословской беседой, всего этого не замечает, и, когда Странник предлагает ограбить дом, воспользовавшись тем, что праведный Гриша вхож в хозяйские сокровищницы, на этот раз «послушание» выполняет, приносит сундук с драгоценностями. Неликвидные активы (векселя и прочие ценные бумаги) подельники сжигают в печке, наличные забирают с собой и пускаются в бега.
Этот, казалось бы, нисколько не современный и тем более не актуальный сюжет показался мне знакомым. Нет, повесть «Гриша» Мельникова-Печерского я не читал. Зато припомнилось гораздо более известное произведение, где молодой праведник сталкивается с полууголовными низостями и тоже, благодаря своему благодушию, никак не может поверить, что его новые друзья, люди, казалось бы, верующие и даже склонные к душеспасительным рассуждениям, руководствуются звериными инстинктами; где тоже есть продажная любовь, кабак, свирепая ревность и где тоже в конце-концов деньги оказываются в пылающей печной топке. Самое же главное — фамилия главного героя, князя происходит от слова «мышь», явно напоминая князей Мышецких. Речь, конечно же, о романе «Идиот» Достоевского, к написанию которого писатель приступил в 1867 г., т.е. вскоре после того, как с восхищением и многократно прочитал стихотворную пьесу А.Н. Майкова.