Лихорадка античного вечера
Закатом Античности считается эпоха Великого переселения народов (IV — VII вв.). В ту пору бессчетные племена варваров, названия которых запечатлелись скорее в хрониках, чем в памяти людей, вторгались в цивилизованные края (Италия, Галлия, Испания) и подвергали их разграблению. Одним из самых известных были вестготы, которые под руководством своего вождя Алариха 24 августа 410 года захватили и опустошили Рим. Об этом событии напомнил своим читателям один исторический Телеграм-канал, сообщив попутно, что лидер вестготов так и не успел попользоваться захваченными богатствами, умерев от лихорадки накануне переправы в Африку. Сообщение сопровождается эпичной иллюстрацией современного художника.
Я сразу вспомнил в связи с этим об одном похожем событии: более 700 лет спустя Рим осадил другой великий германский вождь — Фридрих Барбаросса. Разграбить город ему не удалось из-за… лихорадки, выкосившей его армию прямо под стенами уже почти захваченного города. Сам император не пострадал, но ретировался с жалкими остатками войска, так и не воспользовавшись плодами своего успеха. Правда, удрал он на север, а не на юг.
Уже набросав мысленно план статейки под рабочим заголовком «Сенсация! Историки опять нас обманывают! Аларих и Барбаросса — одно и то же лицо, размноженное фальсификаторами для удревнения истории!», я решил, всё-таки, заглянуть в источник — опус хрониста VI в. Иордана, известный как «Гетика». Там написано:
Итак, туда-то <в Южную Италию> и пришел Аларих, король везеготов, с богатствами целой Италии, захваченными как добыча, и оттуда, как было сказано, предполагал через Сицилию переправиться в спокойную страну Африку, но, так как не дозволено, чтобы кто-либо из людей располагал судьбой своей без ведома божия, страшная пучина морская поглотила несколько его кораблей, а многие разбросала. Пока Аларих, потрясенный этой неудачей, размышлял, что ему предпринять, он был внезапно застигнут преждевременной смертью и удалился от дел человеческих. Готы оплакивали его по своей огромной любви к нему; они отвели из русла реку Бузент около города Консенции, а река эта, ниспадая от подножия горы, течет целебной струей как раз близ того города; посередине русла этого потока они, собрав толпу пленных, вырыли место для погребения и туда, в лоно этой могилы, опустили Алариха со множеством сокровищ, а затем вернули воды обратно в их русло. Но, чтобы никто никогда не узнал того места, землекопы были все умерщвлены.
Упс… А про лихорадку-то у Иордана и нет ничего. Просто скоропостижно скончался Аларих от какой-то неведомой напасти и всё. Откуда же точный диагноз у нынешних историков? Оказывается, есть целое исследование о возможных причинах смерти Алариха, но я бы не стал углубляться в подробности диагноза, потому что здесь мы, скорее всего, в очередной раз имеем дело с той самой технологией заполнения искусственного хронологического разрыва, удревнения истории.
Почему складывается такое ощущение? Ну, хотя бы потому, что в наши дни ни для кого не секрет, что существуют команды политтехнологов, готовых на заказ сформировать любое «прошлое», «настоящее» и «будущее». Я был знаком и даже некоторое время сотрудничал в 1990-е с ребятами из таких команд, но те, у кого нет подобного опыта, могут просто посмотреть откровенный фильм «День выборов» или хотя бы этот его небольшой фрагмент.
Ничто не мешает предположить, что существовали такие специалисты и прежде. Вызывает, предположим, в пятницу, в конце рабочего дня шеф копирайтера и говорит:
— Иордан, вы ведь, кажется, участвовали в фабрикации биографии Фридриха Барбароссы?
— Было дело, — смущенно улыбается Иордан в ожидании поощрения.
— Ну, очень-то не обольщайтесь. Персонаж получился так себе. Прямо скажем, не Юлий Цезарь. Ну да ладно, в целом дыру по XII веку заткнули. Там уж будущие историки деталями приукрасят, стык будет почти незаметен. Кстати, концовка там у вас неплохая получилась. Это ж надо! Умер от купания в далекой азиатской речке! И оригинально, и не надо объяснять потомкам куда труп великого человека делся.
— Моя идея, — продолжает смущенно улыбаться Иордан всё еще надеясь на премию.
— Будет, будет вам премия, но после выполнения следующего задания. Тут у нас прореха в V веке образовалась. Нужно придумать что-нибудь на тему «германские племена вторгаются в Италию, осаждают Рим, разграбляют Италию, затем движутся в сторону Сицилии и куда-нибудь бесследно исчезают».
— Шо, опять?! Помилуйте, ваше благородие! Да у меня уже фантазии не хватает этих ваших однотипных германских варваров, перемалывающих Италию придумывать! Ведь спалимся же в конце концов.
— Не дрейфь, Иорданыч, не спалимся, — подбодрил босс, непроизвольно, как это у них всегда бывает, переходя на ты. — Всё схвачено, пипл хавает. Никто от тебя небесных пряников и не ждет. Пользуйся смело теми же штампами, что и в случае с Барбароссой. Пусть это будут не германцы, а какие-нибудь протогерманцы. Готы, геты… А так всё по накатанной схеме: осада Рима, разграбление Италии, стремление захватить Сицилию, внезапная гибель вождя…
— …в речке? — обреченно спрашивает Иордан.
— А хоть бы и в речке! Хотя погодь… Пусть они в речке его лучше похоронят, а заодно и сокровища, чтобы потомки не спрашивали куда всё это делось. А умрет он, чтобы с Барбароссой не путали, молодым. Всё тебя учи. Если уж совсем с фантазией туго у тебя — зайди вон в Татаро-монгольский отдел. У них там наработки по Чингисхану просто охренительные. Мол, схоронили его настолько тайно, что даже рабов, копавших могилу, всех перебили. Да и вообще всех истребляли, кто на пути похоронной процессии попадался. Вот как надо работать!
— Так у меня ж Италия, а не пустынные монгольские степи. Там всю Калабрию с Апулией под нож придется пустить, чтобы свидетелей не осталось.
— Да? Ну, ОК. Давай тогда хотя бы рабов-копалей прикончим.
— Ох и кровожадны вы, ваше благородие, — игриво погрозил пальцем Иордан. — Ладно, наваяю что-нибудь. А объем какой?
— Ну… Страничек 50 А4, кегль 14, полуторный интервал. И срочно это надо сделать! Вчера!
— Прощайте, выходные, — пробубнил Иордан в сторону.
— И вот еще что. Поскольку речь идет о временах варварских (а писать ты будешь от лица почти современника), прикинься дурачком. Мол да, худо-бедно латынью владею, но в школе не учился, поэтому прошу извинить за грамматические ошибки…
— Ну, этого не обещаю! Я кандидат наук, а не недоучка какой-нибудь! Когда пишу, из меня цитаты латинских классиков сами на бумагу так и просятся. И так враньем занимаемся, так еще и квалификацией не блесни. Ради чего работать-то? За копейки эти ваши…
— Ладно, ладно, не бухти. Сказал же, премия будет. Пиши как привык. Ребята из Отдела варварской латыни с твоей рукописью потом поработают, доведут до кондиции. Ну, по рукам что ли?
— По рукам, — вздохнул Иордан направляясь на выход.
— В христианском ключе текст должен быть выдержан! — крикнул ему вдогонку шеф. — Чтобы никаких там Юпитеров и Юнон, Амуров и Психей!
Иордан пошел в свою келью, взял лист уже давно изобретенной к тому времени бумаги, подаренную римским папой авторучку Parker и написал:
Хотел я, влекомый малым своим суденышком, плыть вдоль тихого берега и — как говорит кто-то — ловить мелкую рыбешку в стоячих водах предков, а ты, брат мой Касталий, понуждаешь меня пуститься на всех парусах в открытое море, отбросив ту работенку, которая сейчас у меня в руках, а именно — сокращение хроник, Ты убеждаешь меня передать своими словами, — втиснув вот в такую малую книжку, — целых двенадцать томов Сенатора о происхождении и деяниях гетов, где изложение спускается по поколениям и королям от древнейших времен и доныне. Повеление весьма жестокое, данное человеком, который как бы и знать не желает о всей тягости подобного труда.
Не замечаешь ты того, что дыхание у меня слишком слабо, чтобы наполнить воздухом столь великолепную трубу его [Кассиодора] красноречия. Превыше же всего тягость в том, что не дано нам возможности пользоваться теми книгами, поскольку мы послушно следуем именно за его [Кассиодора] мыслью: ведь я предварительно перечел эти книги, по милости его управителя, — если не ошибаюсь, — в течение всего трех дней. Хотя я и не припоминаю самых слов этих книг, однако я уверен, что целиком удержал в памяти и их замысел, и [описанные] события. Кроме того, я добавил к ним кое-что соответственное из некоторых историй как греческих, так и латинских, перемежая и начало, и конец, и многое в середине собственным своим рассказом.
Прими поэтому то, чего ты требовал, без осуждения, но благосклонно, читай же с наивысшей благосклонностью. Если о чем-нибудь сказано мало, а ты сам, живущий в соседстве с [описываемым] племенем, припоминаешь большее, сделай свои добавления, дорогой брат, вознося за меня молитву. Господь с тобой. Аминь.
И далее 50 страниц А4 про похождения готов.
Текст получился удачный. Историки следующих поколений с энтузиазмом воспринимали его как подлинник V века, рисовали по нему картины, писали монографии, только что фильмы не снимали. И лишь некоторые «отщепенцы» всё никак не успокоятся:
Некритичное отношение к данным Иордана,.. представляется на современном этапе развития исторической науки неприемлемым. Будучи человеком своей эпохи, в большей степени компилятором, нежели самостоятельным автором, Иордан и его «Гетика» требуют более пристального анализа и верификации… На современном этапе изучения этой проблемы «Гетика» Иордана представляется конъюнктурным метатекстом, в большей степени характеризующим особенности эпохи своего написания, нежели собственно историю готов.
Да кто ж их слушает!