Карл Маркс и подкустовый выползень
Продолжая разговор об античных монетах, хотелось бы изложить свои взгляды на происхождение денег как таковых. Когда об этом заходит речь, мне часто припоминается эпизод их фильма «День радио», где Камиль Ренатович объясняет откуда берутся новые особи редкого животного подкустового выползня, если эта популяция состоит из одних самцов. «Как откуда? — удивляется эксперт. — Из-под куста! А как они появляются под кустом? Это науке еще неизвестно!»
Примерно так же и с происхождением денег. Они как бы потихоньку эволюционировали в результате обмена ракушками каури и прочими «удобными» эквивалентами товаров. В годы обучения в университете меня в недоумение приводило то обстоятельство, что суперавторитетный в советскую пору Карл Маркс, замахнувшийся в своем «Капитале» на разъяснение всех особенностей и противоречий финансовых систем, в абзацах, касающихся происхождения денег, мямлит что-то не более вразумительное, чем диалог священника с юным героем книги «Кондуит и Швамбрания»:
-- Бог все это создал, — продолжал священник. А Оська подумал: «Ладно, пусть думает, что бог, — мне лучше». -- И тебя самого бог произвел, — говорил поп. -- Неправда! — сказал Оська. — Меня мама! -- А маму кто? -- Ее мама, бабушка! -- А самую первую маму? -- Сама вышла, — сказал Оська, с которым мы уже читали «Первую естественную историю», — понемножку из обезьянки. -- Уф! — сказал вспотевший поп. — Безобразие, беззаконное воспитание, разврат младенчества!
Вот так и про деньги нам говорят: «Сами вышли, понемножку из ракушек каури».
Возможно, у каких-нибудь тихоокеанских племен роль эквивалентов обмена и играют ракушки, но к европейским монетам, этим целенаправленно изготовленным вручную и обладающим целым рядом характерных признаков металлическим кружочкам, вся эта этнографическая экзотика не имеет ни малейшего отношения.
Давайте, оттолкнувшись от теории о «постепенном происхождении денег из ракушек каури» попробуем представить себе момент изобретения монеты. Напоминаю, что, в соответствии с данными Википедии, «в наше время точно установлено, что древнейшие монеты появились… <в Лидии> около 685 года до н. э., при царе Ардисе». Изготовлялись они из электра — природного сплава серебра и золота. Итак, сцена на рынке одного из городков древней страны Лидии (вымышлена мной).
— Здравствуй, Герасим. Обилен ли твой сегодняшний улов? Много лет ты торгуешь здесь рыбой, и граждане всегда довольны твоим товаром.
— И тебе привет, Димитрис, достойнейший из наших гончаров. Рыбы я действительно наловил много. Есть даже пара любимых тобой омаров.
— Не уступишь ли их мне за вот эти две отличные амфоры из партии, которую я только что закончил для самого царя нашего, Ардиса?
— Я бы с удовольствием, друг мой Димитрис, амфоры твои действительно удались на славу, но ты каждый день спрашиваешь у меня рыбу, а в обмен предлагаешь лишь гончарные изделия. У меня скопилось их столько, что мы дома уже не знаем куда их ставить.
— Что поделать, любезный Герасим. Рыбу мы едим каждый день, а горшки бьются не часто. Надо бы поискать кого-нибудь третьего, кто обменял бы плоды моего труда на что-то такое, что нужно тебе.
— Да, всегда приходится тратить время на поиски таких посредников. Иногда их в цепочке оказывается до десяти. Прямо беда для нашей рыночной торговли. Вот если бы кто-то изобрел такое средство, чтобы можно было обменять на него любой товар… Слышал ли ты, например, что в Индии используют для этого ракушки каури? Мне вчера рассказывал об этом вернувшийся из дальних странствий купец.
— Да, слышал, но купцы иной раз и небылицы рассказывают. Я вот задумался, узнав об этом: где хранить такие ракушки? Они ведь не маленькие. И что случится, если вдруг в какой-нибудь год эти моллюски расплодятся так, что у каждого мальчишки будет их столько, что все товары на рынке обесценятся?
— Согласен, решение с ракушками явно небезопасно для нашей экономики. Так что пойдем поищем пока посредников для нашей бартерной сделки.
В этот момент на рынок входит царь Ардис в сопровождении телохранителей и советников.
— Смотри, Димитрис, вот идет наш царь. Говорят, он тоже озадачен тем, что люди не могут легко обмениваться товарами, и кто-то из его советников придумал некое решение. Давай послушаем, что он скажет.
Звучат трубы, призывающие народ, находящийся на рыночной площади, ко вниманию, все собираются вокруг места провозглашения царских указов. Ардис поднимает руку, призывая всех к тишине, затем говорит:
— Граждане лидийцы! С печалью размышляли мы много дней о неудобстве, мешающем развитию отечественной торговли. Бартерные сделки столь трудоемки, что на поиски партнеров по обмену уходит иной раз больше сил, чем на само производство товаров. Но, хвала Гермесу, решение найдено! Мы изготовили для вас специальные металлические кружочки, в обмен на которые повелеваем вам отпускать друг другу любые товары. Сейчас мы раздадим каждому торговцу по несколько таких кружочков, и вы сможете ощутить глубину нашей царской мудрости.
— Так их же подделывать начнут! — крикнул кто-то из толпы.
— Подумали мы и об этом, — успокоил Ардис. — Кружочки сделаны из драгоценного металла, который есть только у царя. Кроме того, на них будет изображение льва, нанесенное с помощью специального штампа. Если кто-то решит повторить такие изделия — это сразу станет заметно, и решившийся на такое будет строго наказан.
— Да здравствуйте мудрый Ардис! — донеслись из толпы многочисленные довольные возгласы. — Воистину, это неплохое решение! Раздай же нам скорее свои волшебные кружочки!
Слуги царя приступают к выполнению сего благонамеренного распоряжения.
Насколько недель спустя. Рыночная площадь. У трибуны царь Ардис. Он без сопровождения слуг, одет в рубище, грязен и, видимо, голоден. Взгляд его блуждает. К нему подходит рыбак Герасим и говорит:
— Здравствуй, Ардис. Хоть ты и утратил ныне свое царское достоинство, из уважения к твоему знатному происхождению я принес тебе рыбы, хлеба, овощей и вина. Извини, что немного, я небогатый человек, но очень сопереживаю о том, что твоя затея с электровыми кружочками вовлекла тебя в столь злые бедствия.
— Спасибо, добрый человек, — отвечает Ардис. — Сам не понимаю, как такое произошло. Кажется, всё я со своими советниками просчитал. Думал, будут мои кружочки всеобщим товарным эквивалентом и некоторые торговцы даже действительно начали ими пользоваться по назначению. Но каждый день какое-то количество кружочков пропадало из обращения, и мне приходилось всё время раздавать новые. Я уже переплавил в материал для их изготовления все свои предметы роскоши, обменял на золото и серебро имение, но так и не смог добиться, чтобы кружочки мои использовались как средство обмена. А сейчас извини, я так голоден, что не в силах продолжать беседу, мне не терпится приступить к скромной трапезе, которой ты со мной поделился.
Герасим не стал мешать обнищавшему царю жадно поглощать бедняцкую пищу и отправился к своему другу, гончару Димитрису. Войдя в его лавку и поздоровавшись, он спросил заговорщицким голосом:
— Скажи, Димитрис, а куда ты дел драгоценные кружочки, которые раздал царь для налаживания торговли?
— Неловко говорить об этом, друг Герасим, но кружочки эти отобрала у меня жена. Негоже, говорит, такие из рук выпускать. Спрячу лучше, а потом, когда вся эта явно провальная история закончится, нашью на одежду, чтобы из подруг самой красивой быть. Правда, другие женщины тоже до этого догадались, так что вряд ли у нее что-то получится. Жаль царя. Вроде, хорошее дело затеял, а из-за женщин, этих скудельных сосудов, опять мужское начинание пошло прахом. А ты как поступил со своими кружочками?
— Откровенность за откровенность, Димитрис. Я, честно говоря, тоже не очень разумно ими распорядился, хотя и лучше, чем ты. Как и повелел царь, я расплатился этими кружочками за зерно, которое привез на рынок один купец. Только вот купец оказался из чужой страны, и, продав свой товар, увез он этот электр так далеко, что вряд ли когда-нибудь вернется в нашу экономику этот драгоценный металл.
— Как жаль, — ответил Герасим. — Но это еще не все бедствия. Знаешь как поступил продавец вина Ипатий? Пользуясь тем, что его товар в эти праздничные дни пользовался повышенным спросом, он собрал особенно много драгоценных кружочков, но, вместо того, чтобы вернуть их на рынок, придержал. Мол, когда царь в следующий раз надумает выпускать свои кружочки, я смогу оказаться могущественнее, чем он.
Вот такое фиаско могли потерпеть первые попытки заменить традиционные способы рыночного обращения внедрением «звонкой монеты». Как же тогда могли появиться деньги европейского типа? Об этом в другой раз.